Драгоценные уроки банкротства
«Повторять одни и те же ошибки — это дорогое удовольствие». Днепропетровский предприниматель Константин Сыч рассказывает о практических уроках, которые достались ему ценой собственного банкротства.
– Почему Вас можно называть бизнесменом?
– Начиная с пятого класса я сдавал учебную программу заочно, экстерном, а большую часть времени работал. Будучи пятиклассником я открыл первые в Днепропетровске точки по продаже газет. Через три года в городе было двенадцать моих торговых точек. Свидетельство предпринимателя у меня появилось в шестнадцать лет, вместе с паспортом. Его выдали на два года раньше положенного срока, учитывая мой пятилетний опыт в этой сфере. Это было явное подтверждение тому, что если есть большое желание, то многие препятствия исчезают.
Как бизнесмен я пережил два кризиса. Один в 1997 году, второй в 2008-2009 годах. Но, как говорят теоретики менеджмента, нужно пережить три кризиса, а потом все наладится.
Когда я стал христианином и пришел в церковь, у меня была крохотная фирма по оптовой продаже медикаментов. Один пастор, ставший потом моим другом, сказал мне: «Знаешь, если Бог доверил тебе талант правильно и хорошо зарабатывать деньги — используй его». И я уверовал в свое призвание к этому. Стал искать специалистов для своего предприятия внутри церкви. Меня интересовали люди, которые умеют делать то, что нужно, и так, как нужно. Но, несмотря на то, что мы посещали одну церковь, у меня всегда были жесткие требования к работникам. Моя жизненная позиция — «Все, что делаете, делайте, как для Господа». В 2008 году в моей фирме работало 250 человек. Из них около шестидесяти — специалисты-адвентисты. Во время кризиса в 2009 году эти ребята одними из первых смогли найти другую работу, потому что умели и хотели работать. Когда возникали какие-то конфликтные вопросы — делать или не делать — то прежде всего мы с командой думали не о том, хорошо ли это для бизнеса, а о том, как правильно поступить с точки зрения христианской морали.
Со временем я понял, что доверие к бизнесменам было подорвано многочисленными примерами нечестности в делах. Можно украсть рубль у соседа, десять — у государства, миллионы — у партнера. Это проверка деньгами, не более того. Такие проверки выдерживают не многие. Человек может устоять только благодаря законам, вере, отношениям. Многие идут на нечестность в ожидании быстрого успеха, но успех — это всегда результат вчерашнего напряженного труда. Не знаю ни одного человека, которому бы с неба упал миллион. Легкого хлеба нет нигде. Это просто труд. Вчера это был труд, сегодня – результат. Результат, выраженный как в моральном, так и в материальном плане. Вот и все.
Я начинал с малого — продавал на базаре укроп. Постепенно построил фирму, которая была номер один в Днепропетровске в сфере аптечного бизнеса. Проходя все этапы роста, я научился ценить опыт, который получаю.
Мой приход к вере стал определяющим штрихом в картине жизни. Во-первых, я понял, что все, что мы имеем, Бог дал нам в управление и мы подотчетны Ему в своих действиях. Во-вторых, Он дает это для какой-то определенной цели. И в-третьих, Бог может это все приумножить и развить через твои таланты, дары и все остальное, а может и забрать, если ты будешь использовать их неправильно.
Помню, как однажды я размышлял у себя в кабинете. «Ну что? В принципе, наша фирма стала лучшей в области... Офис есть, дома все в порядке. У меня сын родился. Что еще мне надо? Дачу, и все?». Закрываю глаза, а у меня такое впечатление, будто с подвесного потолка начинают падать плиточки. Одна, другая, третья… Все начинает ломаться. Все горит. Причем, я был в абсолютно спокойном состоянии, ни за что до этого не переживал. Я подумал: «А что же дальше?» А дальше все сгорело. И я открыл глаза.
Мне нужно было с кем-то поговорить. Я позвал Милену, нашего секретаря, тоже адвентистку. Начали с ней размышлять, для чего мы работаем, куда идем, помолились вместе... И в тот момент я осознал: большая квартира или маленькая, успешный ты или неуспешный — все дает Бог. Вопрос: что ты с этим всем делаешь? Есть ли польза от твоего бизнеса для дела Божьего? Ведь даже Божьи предприятия и организации останутся на этой земле. Правильно? Мы на Небо не заберем ни церкви, ни школы, ничего не заберем. Даже наши книги мы не будем с собой тянуть в тюке на Небо. А как мы проживем эту жизнь здесь, и какой результат останется от нашего труда — это уже вопрос! Тогда я принял решение развиваться все больше и больше в церковном направлении, т.е. уделять внимание служению. Тогда появились первые мысли о христианском санатории, я начал ездить по всей Украине, по всему миру, собирая информацию о видах служения на самообеспечении. Встречаясь по работе с многими высокопоставленными руководителями, я всегда свидетельствовал о вере и христианских принципах ведения бизнеса, дарил нашу духовную литературу. В таких кабинетах смотрят не на то, что ты называешь себя христианином, но на то, какая у тебя предыстория и как ты ведешь себя на своем предприятии, в своей сфере влияния.
– Вы переживали стрессы, какие-то надломы?
– Однозначно!
– На семье это отражалось?
– И отражается до сих пор... Наверное, потому что это единственная незащищенная с моей стороны сфера. Когда мне хорошо, то и семье хорошо. Когда мне плохо, и им плохо. Я не создавал какого-то «золотого запаса» семье. Если какие-то трудности, то, естественно, с этими трудностями я прихожу домой. Но мне Бог подарил замечательную жену. И с одной стороны, мне легко, потому что у меня мощная поддержка; с другой стороны, тяжело, потому что я понимаю, сколько боли, сколько страданий я приношу своими переживаниями семье.
– Жена когда-нибудь пыталась Вас переубедить заниматься бизнесом?
– Нет. Нет, потому что супруга понимает, что по-другому не будет, я — другой. Она всегда мне говорит: «Ты входишь в 3% тех людей, которые мыслят не так, как все остальные».
– Это похвала или сетование?
– Это больше похвала, но ей очень тяжело. За всем этим стоит желание, чтобы я когда-нибудь остановился, прекратил какие-то рискованные проекты и просто пожил себе в удовольствие. Но пока не получалось.
- Ваша сеть аптек перестала существовать во время финансового кризиса 2009 года, т.е. Вы пережили подъем, было какое-то «плато», а потом финансовый обвал?
- Ну, о том, что будет финансовый кризис, я знал еще в 2005-2006 годах. Мои друзья из Америки были собственниками одного из финансовых конгломератов. Меня впервые предупредили в 2005 году, а в 2006 более серьезно о том, что будет обвал экономики. Они приготовились к этому, и научили меня, как это сделать.
– Как они это аргументировали? Или это было на уровне «вижу» какой-нибудь гадалки?..
– Нет-нет. На самом деле, финансовый кризис — это спланированная финансовая акция для того, чтобы богатые стали еще богаче, а бедные еще беднее. Так и случилось. Откуда узнали об этом мои друзья? В Америке финансовое сальдо постепенно шло на разрыв. Экономические показатели предвещали бурю во всем мире.
– Что такое финансовое сальдо?
– Америка тратила денег все больше и больше, а резервов у них оставалось все меньше и меньше. Сальдо – это разница между тем, что Америка тратила, и тем, что производила в виде товаров и услуг.
– Понятно. Большой разрыв между приходной и расходной частью...
– Экономисты четко видели, что есть два варианта решения проблемы: а) либо отмена мирового доллара, т.е. объявление доллара вне закона, как мы когда-то отменили рубли и ввели купоны (на постсоветском пространстве государства приняли каждый свою валюту, и это было сделано с той же целью, чтобы отменить свои обязательства); б) либо запуск новой денежной валюты Америки. Прогноза было два: либо разыграют финансовый кризис, для того, чтобы все обязательства обнулились, либо объявят доллар необеспеченной валютой, отменят его обращение и введут новую валюту. Меня предупредили, что будет либо одно, либо другое. Но то, что наступит кризис - это точно.
– Каким образом они готовились к кризису?
– Они понимали, что нужно все активы превратить в более стабильные, нерисковые предприятия. Например, если у них были банки, они их продали и купили агропромышленные предприятия, потому что земля, вода, воздух — это то, что будет цениться всегда.
Я решил, что мне нужно готовиться к продаже моей сети аптек, а те вырученные средства вложить в недвижимость, потому что даже если случится финансовый кризис, то недвижимость можно либо сдавать, либо работать в ней. В 2005-м я об этом узнал, в 2006 году составил стратегический план того, чтобы до 2008 года вырастить сеть аптек, которая должна была стать лидером, а в 2009-м я должен был ее продать. Вот то, о чем я никогда еще никому не говорил: в 2009 году у меня была устная договоренность с одним из национальных операторов рынка фармбизнеса о том, что они покупают все наши аптеки. Но они попросили: «Дай нам еще полгодика, а за это время увеличь сеть до 50 аптек». Я взял большой кредит в банке под эту договоренность и начал расширять сеть.
– Сколько у Вас было аптек в то время?
– 28, а нужно было 50. Оптово-розничная фирма, которая работала под началом этого же национального фарм-оператора, предоставляла нам под этот проект товар оптом, не слишком требуя денег обратно, потому что при будущих взаиморасчетах мы бы эти суммы учли. Я взял кредит для того, чтобы закупить оборудование, арендовать помещения для аптек. Моя команда начала усиленно открывать новые и новые аптеки. Мы выполнили, скажем так, свою задачу на 90%. 43 аптеки работали в 2009 году. Мы успешно платили двухлетний кредит, который в 2009 году должен был закончиться. Я планировал рассчитаться, получив от продажи деньги. А на столе у меня уже лежал проект нового центра, в котором будут просто склады, офисы и все.
Я хорошо понимал, что делаю. В 2005 году я подготовился к кризису, в 2006 сделал проект, с 2007 до 2009 мы его реализовали. Наступил август 2009. Наш проект практически подходил к концу. Я звоню нашим партнерам, которые должны были купить мою сеть. Говорю: «Ну что, ребята, готовы?» «Да, вот-вот. Мы сейчас под Киевом запустим свой огромный логистический центр и с тобой подпишем договор». Через неделю звоню, отвечают: «Чего-то у нас зависает кредит под твой проект. Подожди немного». Я понимал, что кризис уже при дверях...
Когда мы дотянули до сентября, я сделал последний «рывок» — продал собственную квартиру, выплатил часть кредита, сам переехал в кредитную квартиру. И тут началось самое интересное. В октябре за один день произошел финансовый кризис. Доллар вырос с 5 до 8 гривен, с 8 до 10, с 10 до 12. На глазах активы обесценивались. Кредиторы вынимали все из бизнеса, текущие платежи забирали все деньги, оборотные деньги для бизнеса иссякали. И тут все поставщики переходят на предоплату за поставки товара, все требуют денег наперед. Все рушится как карточный домик, ломается вся моя схема. Я начинаю наседать на покупателя, он говорит: «Стоп! Ты что не видишь, что творится. Сейчас мы не можем подписать договор купли-продажи. Кредит нам теперь никто не даст. Ты что, с ума сошел?» И понеслось...
Три месяца я еще пытался бороться. Познакомился с инвесторами из Киева, с инвестиционными фондами. Познакомился с днепропетровскими евреями, которые «держат» основные деньги Украины. У меня было два варианта выхода из ситуации. Один из вариантов сулил сделать богатых еще богаче. В тот момент достаточно было в одну ночь закрыть фирму, а наутро зарегистрировать новую, например, аптека «Филин-сервис». Про долги сказать: «Простите. Кризис». А на новой фирме оставить оборудование, недвижимость, все остальное. И шагать дальше. Был и второй вариант, основанный на библейском принципе, который я для себя и выбрал: «Не оставайтесь должными никому ничем, кроме взаимной любви». Поэтому я собрал поставщиков и сказал: «Ребята, забирайте товар». Тем, кому не хватило товара, я сказал: «Забирайте оборудование». Забрали оборудование, мебель.
Той большой фирме, которая должна была купить мою сеть аптек, я должен был определенную сумму за их товар, поставленный в счет будущей сделки. Для того, чтобы не остаться должным, я отдал им десять своих аптек, самых лучших на то время. Когда я раздал все долги, на мне висела еще пара кредитов. Я остался жить в кредитной квартире, но с поставщиками по максимуму разошелся, хотя некоторые до сих пор считают, что у меня где-то лежит куча денег, которые стоит только достать. Некоторым я объяснил, и они взяли из последнего самое лучшее, что могли. Так большая моя корпорация разошлась, и я вроде бы никому не должен. С другой стороны проскальзывает иногда мысль: «Может, лучше было бы перевернуть фирму, назвать ее «Филин-сервис», начать с нуля и подняться еще выше?» Если бы на моем месте был другой кризис-менеджер, он бы поступил по-другому, но я из христианских соображений счел, что это самый правильный выход. Это было мое решение: я не «переворачиваю» фирму, а раздаю.
– Предательство партнеров – это то, о чем я слышу постоянно, когда беседую с бизнесменами. Вы часто с этим сталкивались?
– Дважды или трижды были очень серьезные откидывания назад из-за того, что партнеры подводили. Но это было в самом начале моего становления как бизнесмена. Я ни с кем никогда не делил бизнес. У меня были ситуации, когда даже родственники подводили. Поэтому я для себя сделал вывод, что с партнерами дел иметь больше не буду. Лучше медленнее и спокойнее самому, чем с кем-то.
– Эта стратегия достаточно ограниченная. Любое предприятие в такой схеме будет соразмерно одному человеку.
– Да. Один ты потихонечку идешь. Если вас несколько, то старт будет быстрее, но однозначно, чем быстрее вы придете к какому-то результату, тем быстрее поссоритесь. Когда денег станет еще больше, сильнее вырастет угроза разрыва. Нужно помнить, что всегда, когда в бизнес приглашают партнеров, приглашают разделить, в первую очередь, риски. Никто ведь не приглашает тебя, чтобы поделиться с тобой своей прибылью. На самом деле, когда говорят: «Давай будем вместе создавать предприятие», что звучит за этим? Люди слышат: «Мы будем миллионерами, будем делить 50/50, 100 млн. по 50 млн.», но это не так. Надо слушать внимательно. А именно: «У меня есть дело. Я не готов рисковать всеми своими деньгами. Я тебя пригласил, чтобы ты половиной этих денег рискнул тоже». И когда люди рискуют, они в какой-то азарт входят. Но потом, когда все риски будут сняты и придут те самые «золотые» 100 млн., очень-очень важно их не поделить, а суметь удержать. Потому, что именно в этот период наступает дележ. На Западе это давно реализуется — выпускают акции, которые на бирже участвуют в торгах. По-нашему, это акционерное общество. Владельцы продают акции простым людям, которые становятся акционерами. Здесь уже никого не обманешь. И ругаться будет не с кем. В Украине же, в основном, действуют общества с ограниченной ответственностью. Я, ты, Макс, еще кто-то собрались вчетвером и создали предприятие. Со временем среди этих четырех у кого-то обязательно возникает желание уйти. Он устанет и начинает «крутить» все предприятие. Так было в моей жизни, было у моих партнеров, клиентов по консалтингу. Это значит, что ты еще не все понял в истории с предыдущим партнером, у тебя появился еще один «репетитор», который тебя чему-то научит.
– Вы определили для себя, какие уроки Вы не усвоили, в связи с чем случился этот кризис?
– Да, я стараюсь из каждого момента извлекать уроки и главное — их записывать, потому что быстро забываются.
– Вы ведете дневник?
– Да. Я веду дневники. Это и духовный дневник, и ежедневник с опытами и достижениями. Записываю, чему и когда я научился. Потом листаю, и вижу: я это проходил в 1990 году, а это — в 2005-м, все понятно. Повторять одни и те же ошибки — это дорогое удовольствие.
– Как Вы пережили распад своего предприятия? Как это сказалось на трудовой и духовной сферах?
– Было очень тяжело, особенно морально. Представь, ты сидишь в своем кабинете... Вот выносят твой принтер, мебель. Везде ходят люди, выбирают: «Это возьму. Это не возьму». И это не образное описание, так было на самом деле. Звонят поставщики: «Ты нам должен столько-то денег». Ты приглашаешь их в офис: «Пожалуйста, выбирайте, пересчитываем, расходимся»...
О себе и своей семье я не успевал подумать. Я понимал, что Бог нас не оставит, но что будет — не представлял. Оставался ряд долгов, которые нужно было дальше выплачивать. Где брать деньги? Как оплачивать квартиру и две машины в кредите. Раньше я об этом не задумывался, потому что мое предприятие давало прибыль, я получал дивиденды. Теперь же каждое 25-е число для меня было черным днем: три кредита оплачивать. Как? Откуда?
Тогда начали происходить чудеса. Меня пригласили как консультанта: нужно было оценить стоимость аптек государственной фармации в Николаевской области. Нужно было поехать, посмотреть, в каком они состоянии, оценить их платежеспособность, потом оценить общее состояние, в каких местах находится каждая торговая точка. За полтора месяца работы мне заплатили деньги, на которые мы прожили 3,5 месяца. Причем заказчик появился, сделал заказ, оплатил мой труд и пропал. Потом я интересовался: «Купили в итоге эту сеть или нет?» «Нет, не купили» — был ответ. Чудеса продолжались! Происходили какие-то удивительные продажи остатков оборудования, которое, казалось, уже никому было не нужно. И так каждый месяц! Но было, конечно, нелегко. За это время я много передумал, много пересмотрел в отношениях, во взглядах. Многому научился.
Но самый большой опыт я обрел после кризиса — научился жить по благодати. Одно из самых ценных качеств бизнесмена — это умение планировать, расставлять приоритеты, принимать решения, отвечать за свои поступки. А что делать, когда уже ничего не осталось, кроме расходных статей? А ведь ты все планировал, все делал правильно, отвечал за свои действия, а теперь что? И тут я понял, что значит жить по благодати. Когда утром просыпаешься с мыслью: «Что сегодня будет? Я не знаю!», а вечером ложишься спать с благодарностью: «Господи! Столько всего произошло! Слава Богу!» Так продолжалось примерно два с половиной года, каждый день что-то происходило, двигалось, крутилось.
- Какие выводы из опыта банкротства ты извлек?
– Первая ошибка, которую я совершил, это довольствие устной договоренностью. Любое предложение о продаже фирмы нужно было фиксировать на бумаге. Имея собственного юриста и грамотных бухгалтеров, я как-то по-детски поверил тому, что пообещали люди. Да, они подкрепляли свои действия тем, что отпускали нам товар под реализацию. Но я уже тогда задумывался: «Почему они вкладывают деньги только в виде товара?» Это была моя первая ошибка. Теперь любую договоренность стараюсь сразу фиксировать, записывать на бумаге, чтобы было две подписи с обеих сторон.
– Документ должен быть нотариально заверен?
– Желательно, но не всегда. Если бы я имел договор о продаже предприятия, то я мог бы через суд взыскать с них сумму ущерба. Сейчас каждую ситуацию я стараюсь конспектировать, записывать, а тогда надо было не просто заключить договор, а заверить его нотариально, т.е. с юристами всерьез этот вопрос проработать. Второй урок, который я извлек: как бы ни была стабильна ситуация, надо всегда иметь определенную сумму НЗ, чтобы на нее хотя бы полгода ты смог с семьей прожить, решая, чем заняться дальше.
– Стабилизационный фонд?
– Именно. Мой финдиректор говорил: «Слушай, нам надо какую-то сумму стабилизационного фонда». Я говорил: «Зачем? У нас стабильное предприятие, деньги всегда есть, не нужно их вынимать из оборота». А третий вывод я сделал спустя много дней, это мой личный опыт исследования Библии. В книге пророка Аввакума написано: «Горе тому, кто без меры обогащает себя не своим, — надолго ли? — и обременяет себя залогами!». Кредиты для меня теперь —это зло. Кредит — настолько опасная штука! Ни в коем случае его нельзя брать под какие-то общие проекты типа «мы строим сеть, для того чтобы продать». Только если задаток уже есть, цель ясна, тогда можно подумать. Брать кредиты для меня, согласно Аввакуму, — это зло, и как написано — «горе». Четвертый вывод такой: какие бы близкие отношения ни были с сотрудниками, они никогда не будут тебе ближе твоей семьи, поэтому нужно поддерживать на работе только деловые отношения. Разрезать торт найдутся желающие, а риски делить — никто. Я ни в коем случае не виню людей, которые так поступили. Я сделал для себя вывод, что семья — это все-таки самое главное. Именно она была для меня самой большой поддержкой. Когда мы пережили это тяжелое время с Ксюшей, ни разу она ни в чем меня не упрекнула, ни разу не сказала: «Вот, ты – такой! Мы все потеряли из-за тебя». Она видела все, она понимала: «Ты мог бы поступить по-другому. Но поступил так. Это твой выбор». Моя семья — это моя мощь! Это стена. Но, как я сказал в самом начале, это при том, что они были самыми незащищенными. После произошедших событий, семья для меня стала приоритетом.
– Интересно, жена, если бы ее отдельно спросить, признала бы это?
– Ну, спроси. :)
